Мы могли потерять аграриев. Сельское хозяйство юга России оправляется от последствий вступления России в ВТО и кризиса в сфере господдержки отрасли

«Если собираетесь писать про животноводство, возьмите текст в чёрную рамку», — с такой фразы начал беседу с нами руководитель одного из крупнейших агрохолдингов юга России, отмечая, что животноводство сейчас — это отнюдь не та отрасль, которую государство горит желанием развивать.

В прошлом году, после вступления в ВТО, над отечественным АПК сгустились тучи. Открытие российского рынка для импортного мяса незамедлительно привело к значительному снижению цен на свинину и курятину, а это совпало с начавшимся в стране потребительским спадом. Как результат — в свиноводстве ряд компаний приняли решение отказаться от инвестиционных планов, а в птицеводстве началась череда банкротств. На Юге самым громким из них стал уход с рынка ГК «Оптифуд» в Ростовской области, а в целом, как отмечают лидеры отрасли, на рынке есть избыток разорившихся активов, выставленных на продажу.

Драматизма ситуации добавляло то, что над аграриями нависла угроза сокращения прежде щедрой господдержки. С середины прошлого десятилетия сельское хозяйство было одним из главных приоритетов экономической политики федерального правительства. Усилиями таких людей, как бывший глава Минсельхоза РФ Алексей Гордеев и бывший вице-премьер Виктор Зубков, в рамках нацпроекта развития АПК отрасль получила многомиллиардные субсидии, и бизнес быстро воспользовался благоприятным климатом — сельское хозяйство стало одной из наиболее быстро растущих отраслей экономики юга России.

Однако в прошлом году продолжение режима наибольшего благоприятствования для аграриев оказалось под большим вопросом. С одной стороны, требования ВТО резко сократили возможности государства по прямой поддержке АПК — ряд её мер, в том числе льготы на покупку горючего и минеральных удобрений, были заменены так называемыми погектарными субсидиями, которые сразу вызвали критику со стороны игроков рынка. С другой стороны, ухудшение финансового климата быстро привело к задержкам выплат по субсидиям, что поставило многих сельхозпроизводителей на грань выживания.

В то же время для лидеров южного сельского хозяйства годы, когда развитие АПК было в фаворе у правительства, не прошли даром. За это время крупнейшие агрохолдинги Юга накопили огромный потенциал — и сегодня они идут по пути укрепления вертикальной интеграции своих структур, реализуют планы по экспорту своей продукции, которые ещё недавно выглядели чистой теорией, и активно внедряют инновационные технологии в отрасль, всегда считавшуюся «традиционной».

Последствия вступления в ВТО первыми ощутили свиноводы и птицеводы. Как отмечает аналитик агентства «Инвесткафе» Роман Гринченко, за 2013 год цены российских производителей на свинину снизились на 9,7%, а на мясо птицы на 8,4%, и это привело к значительному снижению рентабельности предприятий АПК. В частности, отмечает г-н Гринченко, у группы «Черкизово» за 2012-2013 год показатель EBITDA margin (выраженное в процентах отношение прибыли до вычета процентов, налогов и амортизации к выручке от продаж) в птицеводстве снизился с 21 до 10%, а в свиноводстве с 37 до 17%.

Открытых данных по финансовым показателям крупнейших компаний АПК юга России за прошлый год ещё нет, но по ряду последних новостей можно сделать вывод, что дела в отрасли идут далеко не лучшим образом. В конце марта, например, группа Вадима Варшавского «Русский агропромышленный трест» заявила об отказе от планов расширять производство свинины. Ранее входящая в холдинг компания «Русская свинина» намеревалась вложить 13 млрд рублей в строительство в Ростовской области четырёх новых свинокомплексов с увеличением поголовья с 220 до 750 тысяч голов. Причинами сворачивания планов, как пояснили в компании, стали вступление в ВТО и неопределённость с субсидиями. Другой крупный игрок в донском АПК, «Группа Агроком» Ивана Саввиди, ещё в начале прошлого года заявил о сворачивании строительства крупного мясоперерабатывающего комплекса стоимостью более 11 млрд рублей — тоже в связи с рисками от вступления в ВТО.

Ситуация с субсидиями также обострилась ещё в прошлом году, на волне заявлений правительства о необходимости сокращения бюджетных расходов. В прошлом ноябре на организованном «Экспертом ЮГ» форуме крупнейших компаний юга России практически все представители АПК говорили о несвоевременном выполнении органами власти своих финансовых обязательств по субсидиям и возврату НДС. «Субсидий нет в бюджете, или получайте через суд», «У нас Олимпиада, денег не хватает», — цитировали предприниматели чиновников.

Для крупных агрохолдингов цена вопроса в данном случае — сотни миллионов рублей. И если учесть, что практически у всех игроков довольно высокая кредитная нагрузка (рассчитанная в первую очередь на продолжение быстрого роста последних лет), то недоумение представителей агробизнеса в связи с ситуацией вокруг субсидий можно понять. К тому же у объявленного государством сокращения расходов есть ещё одна сторона. Региональные бюджеты, посаженные на «голодный паёк», урезают траты по статье «национальная экономика», что в случае с АПК означает резкое снижение инвестиций в инфраструктуру для отрасли. «А дальше уже местные товарищи говорят: может, и мы не будем ничего делать? — рассказывает представитель одного из крупных агрохолдингов. — Вы выкарабкивайтесь сами — а там, глядишь, и с инфраструктурой сами доработаете».

Иными словами, происходит цепная реакция: государство перекладывает всю тяжесть ситуации с бюджетом на бизнес, об этом тут же узнают банки, кредитующие АПК, и в результате компании оказываются один на один со своими проблемами, а к этому ещё и добавляются эффекты ВТО. «Предприятия АПК не имеют рычагов воздействия на уровень предложения импортной продукции на российском рынке, в связи с чем основным способом повышения рентабельности является тотальный контроль за издержками», — констатирует Роман Гринченко.

О высокой степени рисков для АПК в случае сокращения субсидирования говорят и представители финансового сектора. «Птицеводство в России привыкло работать с субсидиями, предприниматели изначально строили финансовые модели, рассчитывали издержки и формировали цену на готовую продукцию, исходя из того, что господдержка будет как минимум компенсировать часть процентов по привлечённым инвестиционным кредитам. Остановка выплаты субсидий по кредитам затормозит инвестиционную деятельность существующих птицеводческих хозяйств», — предупреждает управляющий филиалом банка ВТБ в СКФО Виктор Кузьменко. По его оценке, средняя маржинальность этого рынка составляет от 6 до 10%, и если объём долга у предприятия практически равен годовому обороту, то отсутствие субсидирования по уже выданным кредитам приведёт к обнулению существующей прибыльности. А это повлечёт за собой либо подъём цен на готовую продукцию, у которой есть «потолок» в связи с пределом роста покупательской способности, либо то, что большинство птицеводческих предприятий окажутся на грани окупаемости и, вероятнее всего, начнут работать в минус. «Возникнет объём тяжёлых, проблемных кредитов, — прогнозирует г-н Кузьменко. — При том, что средняя ставка по кредитам была 10–12 процентов, а субсидировалось 8 процентов, средняя эффективная ставка выходила порядка 2–4 процентов. Если сейчас она будет равняться 12 процентам, то долговая нагрузка на килограмм готовой птицы резко возрастёт, не все смогут обслуживать такие кредиты».

Однако ведущие сельхозпроизводители вовсе не намерены сдаваться, и уже сегодня мы видим, что лидеры рынка открывают для себя новые возможности развития и роста даже в тех жёстких условиях, которые возникли за последний год. Основным трендом, определяющим сегодня стратегию развития крупных агрохолдингов юга России, является вертикальная интеграция с параллельной концентрацией активов. Образцом для аграриев в данном случае являются вертикально интегрированные нефтяные компании (ВИНКи), которые благодаря связке добычи, переработки и розницы имеют больше возможности гибко управлять себестоимостью конечной продукции и издержками, нежели независимые игроки в каждой из основных сфер нефтегазовой отрасли. Аналогичные процессы происходят в АПК: практически все лидеры рынка на Юге активно обзаводятся собственной розницей, расширяют сегмент переработки, выводя на рынок собственные бренды готовой продукции, скупают земли, расширяя тем самым кормовую базу для животноводства, и т. д.

В конечном итоге, диверсифицированная структура агрохолдингов позволяет сгладить негативные конъюнктурные эффекты на рынке. «Система замкнутого цикла минимизирует наличие рисков при вступлении в ВТО», — отмечают в кубанском ЗАО «Агрокомплекс», крупнейшем игроке в АПК Краснодарского края (принадлежит семье губернатора Кубани Александра Ткачёва). Стратегию вертикальной интеграции менеджмент компании реализует с момента её образования, увеличение активов обеспечивается за счёт как приобретения и присоединения предприятий, так и строительства новых производственных площадок. Совсем недавно, например, стало известно, что «Агрокомплекс» приобрёл несколько крупных хозяйств на севере Краснодарского края. Отдельное активно растущее направление — собственная розничная сеть, которая за последние три года, по данным компании, выросла с 300 до 350 точек. Значительно увеличила присутствие в рознице за последние несколько лет и «Группа Агроком» со своей сетью «Тавровских мясных лавок» (интервью с генеральным директором холдинга Сергеем Сапотницким).

Ставрополье — третья по значимости «житница» Юга после Дона и Кубани — по ряду причин отстаёт от своих соседей в развитии современных форматов АПК, но и здесь в последние годы прослеживается активное развитие вертикальной интеграции агропредприятий. В частности, концепция развития группы «Агрико» в Ставропольском крае предусматривала организацию собственного производства сельскохозяйственной продукции (как в поле, так и на фермах), её хранения, переработки и дистрибуции. «На сегодняшний день эта цепочка замкнута, — говорит генеральный директор группы Владимир Бовин. — В её создание инвестировано порядка 10 миллиардов рублей». Новым элементом в группе становится развитие собственной сети магазинов «Семидаль» — открыто уже шесть точек.

Стратегию вертикальной интеграции реализует и группа агропредприятий «Ресурс» — крупнейший производитель мяса птицы на юге России, который на данный момент имеет подразделения в пяти субъектах ЮФО и СКФО. Формирование холдинга началось со связки птицеводческих предприятий и комбикормовых производств, далее последовало появление собственного производства готовых продуктов, а в последнее время группа активно расширяет свой земельный фонд. Это связано в том числе и с необходимостью повышения устойчивости бизнеса, поскольку доля кормов в стоимости мяса птицы может достигать 70%. В начале года стало известно, что «Ресурс» приобретает два крупных хозяйства в Ростовской области — ЗАО «Мир» и ЗАО «Борец», ранее на Дону было куплено ООО «Топаз» (порядка 70 тысяч га земли, по сообщению региональных СМИ), а также ряд земельных активов в Ставропольском крае и в Адыгее.

Как и в случае с вертикальной интеграцией в нефтяной сфере, аналогичный процесс в АПК способствует быстрой модернизации отрасли, поскольку крупные диверсифицированные агрохолдинги имеют больше возможностей для вложения в технологии. Можно без преувеличения утверждать, что именно эта крупнейшая традиционная отрасль экономики юга России в последние годы стала в полном смысле инновационной.

Вот лишь несколько примеров. В растениеводстве лидеры занимаются внедрением спутниковых технологий, позволяющих управлять земельными активами. «Агрокомплекс» для совершенствования технологий и оптимизации производственных процессов использует систему «Глонасс» и геоаналитическую систему «АгроУправление», в рамках которой создана векторная база всех участков и полей холдинга на основании данных космической съёмки. По каждому полю сформирована база данных агрохимических и агроэкологических показателей, позволяющая снизить трудоёмкость расчёта потребности в основных микроэлементах. Кроме того, разработана система мониторинга сельскохозяйственного транспорта «ГлонассСофт». Еще один крупный сельхозпроизводитель — агрохолдинг «Кубань» — делает ставку на совершенствование технологий управления, внедряя в АПК кайдзен-методики (см. материал в этом выпуске). А в свиноводстве мощнейшим стимулом для внедрения передовых технологий стала эпидемия АЧС, которая в последние годы выкосила поголовье во многих хозяйствах Юга. В частности, «Русская свинина» вложила в переоборудование своих хозяйств в Ростовской области 100 млн рублей.

Одним из аргументов в пользу вступления в ВТО применительно к российской сельскохозяйственной отрасли, включая переработку и пищёвку, было увеличение её экспортных возможностей. До недавнего времени российский сельхозэкспорт ассоциировался в первую очередь с вывозом зерна и семян подсолнечника, однако мы видим всё больше признаков того, что эта ниша активно пополняется более сложной продукцией. Дополнительным стимулом для этого становится недавняя девальвация рубля.

«Продукция предприятий нашей группы производится по европейским технологиям с использованием самого современного оборудования, — говорит Владимир Бовин. — Основные показатели у нас выше среднеевропейских. Мы уверены, что при наличии соответствующих рыночных условий (если экспорт будет интереснее внутреннего рынка) наша продукция будет вполне конкурентоспособной». Похожую точку зрения высказывает и Виктор Наурузов, председатель совета директоров группы «Ресурс» (интервью с ним в этом выпуске). В прошлом году компания экспортировала 20 тысяч тонн своей продукции (порядка 9% от объёма выпуска), причём не только в привычные Казахстан, Абхазию и прочие страны постсоветского пространства, но и в Бенин, Того, Габон, Вьетнам. В этом же ряду стоит недавний старт сотрудничества ростовской «Группы Агроком» с египетской Eastern Tobacco Сompany по выводу на местный рынок сигарет «Донского табака» и входящего в группу Ивана Саввиди греческого производителя Sekap.

Столь экзотический набор стран не должен удивлять, ведь именно «мировой Юг» — развивающиеся страны Азии и Африки — сегодня становится крупнейшим потребителем, что признают и учёные мужи типа крупнейшего американского социолога Джека Голдстоуна, занимающегося долгосрочными демографическими трендами, и отраслевые эксперты, и сами бизнесмены. «Через 10-20 лет основные мировые потребители будут сосредоточены в Азии, — говорит Шамиль Бено, бизнес-консультант из Чеченской Республики. — Уже сегодня импорт овец в арабских странах составляет более 30 миллионов голов, они готовы в это инвестировать. Потенциал экспорта — очень высокий, а наш АПК может конкурировать там, где нужна экологически чистая продукция». «В этой нише нет проблем со сбытом», — подтверждает Лариса Бекузарова, руководитель холдинга «Мастер-Прайм. Берёзка» из Северной Осетии, который реализует крупный инвестпроект в молочном животноводстве.

Все эти факты свидетельствуют о том, что российское сельское хозяйство (в особенности на Юге) за несколько лет набрало такие обороты, которые, возможно, и не предполагались правительством, когда в середине прошлого десятилетия стартовал нацпроект «Развитие АПК», собственно, и давший отрасли серьёзный импульс для развития. А значит, было бы вдвойне несправедливо по отношению к аграриям поставить на этом точку, отпустив отрасль в «свободное плавание» с малопредсказуемыми результатами.

В правительстве Дмитрия Медведева понимание этого, безусловно, есть, хотя сельхозпроизводители в кулуарах говорят, что уровень восприятия проблем отрасли при нынешнем главе Минсельхоза Николае Фёдорове несопоставимо ниже даже в сравнении с одиозным экс-министром Еленой Скрынник, не говоря уже о её предшественнике Алексее Гордееве (ныне возглавляющем Воронежскую область). Немало вопросов есть у производителей, прежде всего животноводов и птицеводов, и к курирующему АПК вице-премьеру Аркадию Дворковичу, за фигурой которого просматривается могущественное «зерновое лобби» (хорошо известны связи Дворковича с владельцем группы «Сумма» Зиявудином Магомедовым, который контролирует 50% минус одна акция Объединённой зерновой компании и мощности по перевалке зерна в Новороссийском порту). В то же время ряд подотраслей отечественного АПК не могут похвастаться столь сильными агентами влияния — об этом, в частности, говорил в недавнем интервью «Эксперту ЮГ» президент донского агросоюза «Юг Руси» Сергей Кислов: «Сельскому хозяйству России просто не хватает хороших лоббистов».

С другой стороны, у аграриев есть немало здравых идей, которые они готовы продвигать на федеральном уровне. Например, основатель холдинга «Евро­Дон» Вадим Ванеев считает, что эффективной мерой господдержки могла бы стать возможность субсидирования долгосрочных масштабных инвестпроектов со сроком реализации свыше 8 лет: «Большие комплексы, такие как наши проекты по дальнейшему увеличению мощности производства мяса индейки в Ростовской области, в настоящее время просто не попадают под субсидии. Мы неоднократно на всех уровнях власти поднимали вопрос о том, что прекращение субсидирования серьёзно подкосит бройлерные производства и фактически погубит альтернативное птицеводство. Важно понимать, что курица и индейка — совершенно разные вещи. Сектор промышленного индейководства, по сути, только зародился, утководству в промышленных масштабах — вообще несколько месяцев жизни. Рубить на корню никак нельзя!»

В то же время никуда не делась необходимость обеспечения продовольственной безопасности страны, в особенности в связи с событиями на Украине и угрозой международных санкций. А это значит, что государству не уйти от масштабной поддержки АПК, хотя теперь акценты будут, видимо, перенесены на развитие социальной инфраструктуры села. На недавно прошедшем в Волгограде съезде депутатов сельских поселений Дмитрий Медведев сообщил, что в ближайшие годы на эти цели правительство потратит 100 млрд рублей в дополнение к уже запланированным суммам.

Участники рынка восприняли выступление премьер-министра с оптимизмом, к тому же в последние дни стали появляться признаки того, что ситуация с субсидиями понемногу начинает проясняться. По словам Вадима Ванеева, на недавнем совещании с участием Николая Фёдорова было принято решение сохранить поддержку отрасли в полном объёме и после 2015 года. «Это, безусловно, положительный сигнал, — полагает глава “ЕвроДона”. — Это значит, что государство слышит нас — производителей». Кроме того, аграрии свидетельствуют и о том, что проблема задержек выплат субсидий начала решаться. «Можно сказать, что за последние месяцы ситуация изменилась в лучшую сторону», — сообщил «Эксперту ЮГ» Владимир Бовин. Тем не менее, вопрос об усилении лоббистской активности сельхозпроизводителей по-прежнему остаётся актуальным: потенциал кооперации в российском АПК огромен, и требование времени — использовать его более активно.