Чья бы корова мычала, мсье…Репортаж с Парижского сельскохозяйственного салона

Репортаж с Парижского сельскохозяйственного салона, главного политического салона Франции.

В этом году ее зовут Белла. Ее привезли из Верхней Луары, ей семь лет, у нее пятеро дочерей, она «покладистая, нежная и любопытная», эта рыжая корова породы Тарантез. Она — символ Парижского агросалона-2014. Поклониться священной корове за четыре дня уже пришло тысяч триста посетителей. К закрытию (2 марта) цифра должна достигнуть 700 тысяч. Ни одно здоровое политическое животное Франции не может пропустить этот салон. Самый политический с/х салон в мире. Возможно, главное политическое мероприятие в стране (не считая выборов и парада 14 июля).

Телеканалы и радиостанции развернули в павильонах выездные студии, газеты (от «Юманите» до «Экип») издают специальные выпуски и проводят подписные кампании. Политическая публика: правящие и оппозиционные, кандидаты и технологи — все пришли послушать мычание противников и сердечное хрюканье сторонников, блеяние избирателей и кукареку журналистов.

Говорят, Ширак выигрывал свои выборы благодаря агросалону. Он был верен ему тридцать лет до того, как стал президентом, и сограждане это оценили. В стране, где каждый – «крестьянин, сын крестьянина, внук или правнук крестьянина» нужно показывать, что ты не оторвался от корней. Ширак умел показывать. Он был несменяемым символом салона (в отличие от коров). К нему даже приклеилось крылатое выражение «пошел щупать коровьи задницы».

Выражение не несет ничего плохого или неприличного, оно лишь подчеркивает жгучее желание президента прозондировать общественное мнение. Ну, и еще -- декоративный характер процедуры. Но крестьянам все равно нравилось, что их президент – настоящий: и в алжирской войне участвовал, и де Голлю помогал избираться… И корову может понять, и простого человека. Ширак уже не был президентом, а все еще ходил на выставку – настолько ему там было тепло и радостно. Кто-то проталкивал через руки охранников семь сортов сыра, кто-то подливал шампанского, кто-то кричал: «Мсье президент! Сфотографируйтесь с моей внучкой», кто-то аплодировал, кто-то просто завороженно хлопал глазами.

А вот уже бежит к Шираку человек, прижимающий массивным подбородком к посредственной груди огромный членский билет «Клуба друзей свиньи». Ширак пытается увернуться, но зря. Главный друг свиньи – упитанный, но юркий. И вот: «Вы вошли в «Клуб друзей свиньи», мсье президент, это большая честь для нас», -- радостно кричит главный друг, вручая билет. Ширак непроизвольно морщится. Потом широко улыбается. Публика хлопает. Шираку несут маленького поросенка: погладить. «А! Мой маленький поросенок!» -- Ширак, кажется, никогда не был так счастлив. «Жак Ширак! Жак Ширак!» -- кричит восторженный мальчик лет семи.

А это уже 2013-й. Президент Олланд на своем первом салоне:

- Я никогда не видела Николя Саркози, -- невпопад признается маленькая девочка, стоящая в загоне, наполненном соломой, в окружении ненастоящих подсолнухов и настоящих детей.

- Вот как? Ты его больше и не увидишь, -- моментально отвечает Олланд. Окружение хохочет. Олланд подтверждает свое звание «Мсье-шуточка».

Саркози «выражает недоумение». Возможно, бывшему президенту не понравилась мягкость сменщика. Все-таки фраза Саркози, произнесенная на салоне-2008, пошла по миру лучше. «Заткнись, жалкий придурок», -- ответил президент человеку, который отказался жать ему руку. Этот «жалкий придурок» потом крепко ударил по репутации Николя и партии UMP. Социалисты активно валяли «придурка», когда шли выигрывать выборы.

Но сегодня уже Франсуа Олланду не до шуток. Если его общий рейтинг теплится на отметке 25 градусов, то рейтинг среди крестьян лучше не измерять. Французские крестьяне не ценят социалистическую богему. И плевать они хотели в этом вопросе на мнение своего любимца Ширака, который поддержал Олланда на выборах.

Олланд приехал на салон в субботу, в семь утра, за два часа до официального открытия. Нужно было как следует подготовиться. Провалиться не хотелось. Он и так уже допустил маленький промах, сказав накануне, что не будет долго задерживаться. Максимум часов семь. Тут все сразу же припомнили, что кандидат Олланд проводил на салоне 12 часов (и мыл корову), президент первого года – 10 часов, а теперь, на втором году, он, видите ли, решил пробежаться мимо крестьян галопом.

Были опасения, что крестьяне могут освистать президента. Бросить в него шматок камамбера. Выкрикнуть имя «Саркози»… Так что президент был окружен невиданным количеством охранников. По моим скромным подсчетам их было никак не меньше… (но не буду выдавать государственную тайну). Если это – одна из мер по борьбе с безработицей, я ее полностью поддерживаю. И призываю нанять еще сотню горилл (ничего плохого или неприличного в этом профессиональном термине, как известно, нет). Эти глазастые ребята хватали меня за пальто, тянули за руки, не давали записывать бессмертные изречения президента. А ведь я носил картонку «Пресса». Т.е. уже прошел все проверки. Но нет. «Встанем стеной на защиту социалистических завоеваний президента!» -- было написано в тех глазах, до которых доставал мой взгляд. Понятно, что в таких условиях какой-нибудь отчаянный вандейский крестьянин-монархист даже на хромой козе не смог бы приблизиться к Олланду.

Олланд тем временем перебрался через деревянные заграждения и погладил Беллу. Фото были сделаны.

Уходя с салона, президент сказал, что испытал «моменты удовольствия и счастья».

-- Вы не рискуете, появляясь здесь? – спросили у Олланда, когда он уже отворачивался от прессы.

-- Все рискуют. И вы тоже, -- ответил Олланд и ушел. Никто так и не понял, на что он намекал, но все поняли, что трудный день на агросалоне, к счастью, закончился без происшествий. Ведь в октябре, на саммите животноводов в городке Курон д’Овернь президента встретили гиканьем и свистом.

А тут еще в придачу – скандал с постройкой аэропорта в Нотр-дам-де-Ландр.

– У нас итак все последние десятилетия отнимают землю для гипермаркетов, автостоянок и выставочных комплексов, -- рассказывал мне Микель Ирибаррен, овцевод из французской Страны басков, с которым мы уединились в павильоне «Конфедерации крестьян». Микель – один из двух генсеков этого «второго-третьего по численности» и «единственного независимого» крестьянского синдиката.

– Мы разделяем борьбу наших товарищей в Нанте. И помогаем, чем можем, --- признался он. – Хватит уничтожать природу ради выгоды.

Инициатор постройки аэропорта в пригороде Нанта – нынешний премьер-министр Франции (и бывший мэр Нанта) Жан-Марк Эро. Потому и аэропорт называют «эропорт». В Нанте уже есть аэропорт, некоторые местные жители считают, что и одного – многовато. «У нас же здесь не центр мира», -- с гордостью говорят бретонские «красные шапочки» (bonnets rouges, отсыл к героям анти-фискального «Восстания гербовой бумаги» 1675 года; ну, заодно и к революции). Бретонские «шапочки» возникли на горизонте в 2013 году в ответ ответ на увеличение транспортных налогов и изменение некоторых законов, касающихся сельского производителя.

22 февраля – в день открытия парижского салона -- «шапочки» вывели на улицы Нанта 20 тысяч человек и 500 тракторов. Манифестанты забрасывали полицию дымовыми шашками, били витрины, поджигали авто. Правительство обещало наказать виновников и продолжить строительство «эропорта». А «шапочки» планируют на 8 марта созыв «Генеральных штатов Бретани». И это уже, конечно, пахнет сепаратизмом.

В павильонах между тем пахнет совсем другими вещами…

Помимо этого, пахнет сыром, хлебом, красным вином, рыбой с устрицами, колбасой, цветами, токарными станками, комбайнами и ароматическими свечами… Россией даже не пахнет – хотя 22 страны представлены на салоне. Но, с другой стороны, что нам там выставлять? Мумию сельского хозяйства?

Французы, между тем, недовольны собой. Пусть они производят все больше. Но ведь крестьян все меньше. Пусть Франция – первая с/х держава Европы, но ведь уже не четвертая, а пятая в мире. («В прошлом году нас обогнали бразильцы», сетует Journal de dimanche от 23 февраля). Пусть крестьяне получают помощь от государства, но ведь стоимость электричества и горючего постоянно растет.

«Да, при Олланде приняты некоторые меры по улучшению качества и по борьбе с укрупнением отрасли, но ведь в то же время он требует постоянного роста. А без укрупнения отрасли этого не получится», -- жалуется Микель Ирибаррен. Сельское хозяйство – третья статья импорта Франции, после аэронавтики и химии. Французы хотят сразу и экономического роста и экологически чистых продуктов и низких цен. Понимают, что это невозможно, и называют «биошизофренией». Олланду, наверное, придется искать середину: эко-продукты -- для избранных, экономический рост – для страны. «Этот год на салоне объявлен годом «семейного фермерства», но в то же время мы видим все большее влияние корпораций и торговых сетей», -- говорит Микель.

А защитники животных из организации «30 миллионов друзей» жалуются, что Олланд накануне открытия салона объявил отказ от изменения Гражданского кодекса. По мнению Олланда, животные должны остаться «движимым имуществом». Странное мнение для президента, который вызвался быть «нормальным» и уже протолкнул несколько прогрессивных законов. Но с другой стороны, президент Франции – не всесильная фигура. Есть ведь еще мясники.

Все-таки бойни – мощный инструмент экономического роста.

При выходе с выставки, по пути в метро гостей ждали защитники животных с головами убитых ягнят и свиней. Гости, только что отведавшие «французское мясо овечки», «французское мясо лошади», «французское мясо теленка»* отворачивались от голов.

К счастью, у самого входа в метро стояли девушки в куртках «Макдональдс». Приглашали в салон на презентацию бургеров.

Надеюсь, хоть Беллу они пощадят.

* «Французское мясо» -- новый бренд, представленный на выставке. Родоначальники бренда – 7 французских животноводческих компаний, которые гарантируют покупателю происхождение продукта (бренд придуман в рамках борьбы с «дешевым и гармонизированным» мясом из США и Канады).